|
УСТАНОВКА "ФТ" ("ФРОНТ ТРЕБУЕТ")
(февраль - апрель 1942 г.)
Но однажды дело повернулось немного иначе. Был митинг в сборочном цехе. Я стоял около трибуны, и вот молодой летчик, сходя с трибуны, находясь в сильно возбужденном состоянии, довольно громко про себя говорил: "Скольо можно…, солько можно…, все спасибо, мы отлично бьем врага, техника отличная, а на самом деле враг нас расстреливает как цыплят, мы докатились до Сталинграда? Когда же кончится эта говорильня…".
Я стоял близко, подошел к нему и спокойно спросил: "А в чем дело? Что нужно делать или сделать конкретно для самолета Пе-2?" Он внимательно посмотрел на меня, мы отошли в сторону и он мне говорит:
- Понимаете, в чем дело. На "Пешке" никуда не годится верхняя стрелковая оборонительная установка с пулеметом "ШКАС". "Мессер" подходит почти в плотную, у него бронестекло, лупим в него почти в упор из "ШКАСа". Видели как он улыбается… Сволочи! Отваливает в сторону, делает боевой разворот и спокойно из верхней полусферы тебя расстреливает… Нужен миниму пулемет Березина 12,7 калибра". На этом разговор закончился.
Я в этот день остался на заводе, собрал ребят П.Чугунова, А.Архипова и говорю им: "Ребята, мы должны установить у верхнего стрелка "Пешки" пулемет Березина".
До этого момента, кроме Андрея Архипова, мастера-оружейника, никто из нас серьезно оружием не занимался. Ребята согласились.
10 дней мы не уходили с работы, пока не сделали опытную установку, которую можно было на фронте просто установить на самолете взамен старой установки под "ШКАС". Установка была сделана. Общий вид установки "ФТ" был мной подписан 28 февраля 1942 г. Надо было ее отстрелять в тире. Взяли пулемет, боекомплект и саму установку и пошли в тир. Тир был расположен на аэродроме, напротив сборочного цеха.
Мы здорово ослабли. 10 дней титанического труда без сносного питания, без сна, давали о себе знать. В тире нашли какие-то козлы и пристроили установку, которую окрестили "ФТ" (фронт требует). Я зарядил пулемет, не представляя, что это будет за стрельба. Никогда я не стрелял из крупнокалиберного пулемета. Расставил пошире ноги, упер в плечо пулемет и нажал на спусковой крючок. Дальнейшее произошло совершенно мгновенно и по всем законам механики. Я понял, что пулемет мне не удержать. Я стал падать на спину, судорожно хватаясь за пулемет и, есстественно, сжимая курок спуска пулемета. Падая на спину со стреляющим пулеметом, я видел, как трассирующие пули описывали в небе дугу. Комплект был боевой: трассирующая для контроля, бронебойная и зажигательная. Мгновенно я понял: еще немного и я расстреляю сборочный цех. Собрав всю свою волю в падении, я отпустил курок и пулемет, замолчав, грохнулся на меня. Как бы то ни было, а установка "ФТ" жила, действовала и это было главное, а что я оказался слабаком и не удержал стреляющий пулемет, это сущие пустяки.
Установку закрепили, отстреляли нужное количество боекомплектов и сдали в серию.
Дирекция завода (В.А.Окулов и М.Н.Корнеев) с должным пониманием отнеслись к нашему произведению. Установка без всяких бюрократических проволочек прошла все необходимые технологические процессы и была запущена в серию. С этого дня самолеты Пе-2 выходили с завода с установкой "ФТ". Дело было сделано.
Запуск в серийное производство стрелковой установки "ФТ" был произведен на заводе без соблюдения необходимых для этого формальностей. С 83-ей серии Пе-2 по 110 серию.
Действительно, установка "ФТ" не проходила государственных испытаний, да и заводские были очень кратки.
Нормально запуск в серийное производство может быть осуществлен только по решению и принятии на вооружение после прохождения государственных и войсковых испытаний.
Надо отдать должное руководству завода, директору Василию Андреевичу Окулову и главному инженеру Михаилу Никифоровичу Корнееву, взявшим на себя огромную ответственность, поверившим нам, конструкторам, в безусловной надежности стрелковой установки "ФТ", ее прочности, необходимой жесткости, надежности ее крепления и надежности замка патронного магазина и системы перезарядки и подачи боевого комплекта.
Совершенно срочно было изготовлено несколько комплектов установки "ФТ", на которых были проведены длительные испытания на заводе.
Кроме того, партия установок была направлена на фронт. Переоборудование и испытания непосредственно на фронте подтвердили большую живучесть и совершенную необходимость переоборудования самолетов Пе-2 (Пе-3) в фронтовых условиях. Все оказалось правильно и хорошо продумано.
Пришли первые, хорошие вести с фронта, письма с благодарностями в адрес завода и категорическими требованиями о скорейшем переоборудовании всего парка боевых самолетов. Первые боевые испытания были 5 мая 1942 г. под Керчью. Заводские установки "ФТ" испытывал 30-й бомбардировочный полк под командованием полковника Николаева. Их появление было полной неожиданностью для немцев. Когда наши самолеты после выполнения боевого задания возвращались на базу, их перехватили немецкие истребители. Уверенные в своей безнаказанности, они как и прежде, заходя с хвоста, пытались приблизиться метров на 300, чтобы бить наверняка.
Несколько установок "ФТ" открыли огонь почти одновременно, и 3 фашистских истребителя, объятые пламенем, рухнули на землю.
Не поняв, что случилось, другие "мессеры" шаблонно повторили маневр и тоже были сбиты.
Это была победа нового оружия.
Прослышав о нем, летчики других частей прилетали на завод и забирали "ФТ" прямо из цехов.
А в это время Москва, точнее 10 ГУ НКАП в лице начальника управления Бориса Николаевича Тарасевича, бомбило завод телеграммами на имя Окулова о немедленном прекращении "самодеятельности" и снятия с серийного производства установки "ФТ".
Сложилась сложная ситуация: с одной стороны фронт, его категорические требования, полный отказ экипажей ВВС принимать самолеты Пе-2 с установкой "ШКАС". Дело доходило до серьезных конфликтов, прямых угроз с выхватыванием пистолетов и т.д., а с другой стороны, руководство 10 ГУ категорически требовало прекращения "самодеятельности" и отдачи виновников под суд военного трибунала.
Главный конструктор А.И.Путилов ушел в сторону. Я оказался между двух огней, но совесть моя была чиста, я твердо верил в правоту начатого дела. Правда, меня поддерживал парторг ОКО Я.Я.Трандафилов, кстати, конструктор бригады вооружения.
Обращаясь к В.А.Окулову с вопросоам "что делать?", я я слышал спокойный ответ Василия Андреевича:
- Пошли все руководство подальше, работай спокойно!
Но однажды он меня вызвал и говорит:
- Вот командировка от заводского отдела эксплуатации, талоны УДП (усиленное дополнительное питание), дающие право на питание в столовой без карточек, и деньги, забирай комплект установки и поезжай в Москву к Тарасевичу и убеди этого старого "хрена" в том, что мы с тобой делаем очень нужное для фронта дело.
Все хорошо, но я не работник завода, я работник ОКО, другой организации. Главный конструктор ОКО А.И.Путилов был против моей поездки, но несмотря на то, что мне в случае провала моей миссии грозили крупные непрятности, отдача под суд, ведь была война и действовали законы военного времени, я выполнил поручение В.А.Окулова и своей совести.
Завернув в рогожу лафет установки "ФТ" с одним магазином и провожаемый напутствиями В.А.Окулова, я выехал в Москву. С вокзала поехал прямо на Уланский переулок. Получил пропуск и притащил установку "ФТ" в приемную кабинета Тарасевича. Попросил секретаря доложить, что вот, мол, приехал из Казани конструктор по вопросу перевооружения на фронте самолетов Пе-2. Три дня плотно сидел в приемной. Б.Н.Тарасевич упорно меня не принимал. Питался кое-как, да и жилье мое было занято. Наша бывшая сотрудница Тоня Котенко, оставшись в Москве, заняла мое жилье.
После 3-х дневного безуспешного околачивания порога кабинета Б.Н.Тарасевича, находясь в полном отчаянии, голодный и злой, встретил в коридоре одну сотрудницу НКАПа, к сожалению, память не сохранила ее фамилии, она расспросила меня о моих делах и обещала помочь. Видимо, у нее были связи. Через некоторое время она подошла ко мне и спросила, знаю ли я Федотикова. Я сказал, что знаю, он работал у нас в отделе оборудования и перед самой войной был переведен в аппарат ЦК. Мне дали телефон Федотикова и предложили позвонить ему. Я позвонил, постарался спокойно объяснить дело, по которому я приехал.
Федотиков спросил меня, а кто в курсе дела в НКАПе и управлении ВВС по этому вопросу. Я сказал, что этот вопрос известный, есть большая переписка с фронтами и отделом заказов ВВС.
Выслушав меня, Федотиков попросил позвонить на следующий день ему в 11-00. Я ведь беспартийный и пройти в ЦК мне трудно. На другой день в назначенное время я подошел к приемной ЦК и позвонил Федотикову.
К моей великой радости, Федотиков сказал, что мой вопрос решен. Что все хорошо, принято решение о запуске установки "ФТ" в Казани и на Савелоском заводе. Мне нужно поехать на Пироговку в управление ВВС и "добить" некоторые вопросы. Я поблагодарил Федотикова и побежал на Пироговку.
Пропуск был заказан, меня ждали.
Я прошел к генералу (генерал-полковник ИАС Рюмин). Меня встретили и тут же позвонили по телефону. Правда, телефонный разговор был для меня очень трудный и обидный, но что было делать?!
Снявши трубку и поздоровавшись, генерал продолжал разговаривать с кем-то в своем кабинете. Он осведомился, как удалось собеседнику отоварить свой паек, какую он получил колбасу, мясо, чай, масло и прочие прелести, а ведь я-то был голодный, "как волк". Я стоял и слушал, злясь и глотая слюни. Получив полную информацию, генерал сказал как бы между прочим:
- Вот у меня тут конструктор, так ты его прими и сделай все, что надо.
На этом разговор и был закончен.
Я пошел к другому генералу.
Другой генерал оказался очень порядочным человеком, я его немного знал, это был Яков Львович Бибиков. Выслушав меня внимательно и подробно все записав и поздравив меня с крупным успехом, напоив сладким крепким чаем, сказал: "…Ну вот и хорошо, мне все стало ясно, все будет сделано. Вам большое спасибо за оказанную помощь фронту…".
Забыв про все неприятности, оформив командировку, я вернулся с победой в Казань.
Через некоторое время П.А.Чугунов, уже от ОКО, был командирован в Мосву и Савелово для оказания помощи заводу в деле внедрения установки "ФТ". На машиностроительном заводе в г. Савелово было выпущено 1010 установок "ФТ".
Семья Чугунова проживала в Москве и эта длительная командировка его очень устраивала.
Так фронт получил нужное перевооружение самолета Пе-2.
За создание и внедрение установки "ФТ" я был награжден орденом "Красная Звезда". П.А.Чугунов - медалью "За трудовую доблесть".
Память о делах по созданию установки "ФТ" сохранилась в экспозициях: - в музее Трудовой Славы на заводе №22, - в музее Советской Армии в Москве.
Отдел эксплуатации и ремонта завода им. С.П.Горбунова (НКАП СССР) в июле 1942г. выпустил "Информационный бюллетень" №№11-12 (11/ИК и 12/ИК) "Замена верхней стрелковой установки под пулемет "ШКАС" в кабине штурмана на установку "ФТ" под пулемет Березина" (ремонтным способом).
В бюллетене сказано:
"Для дальнейшего повышения боевых качеств самолета Пе-2 завод приступил к выпуску новых стрелковых установок "ФТ". "ФТ" - фронтовое требование - таково заводское название верхней установки под пулемет Березина - УБТ, сконструированной тт. Селяковым и Чугуновым, конструкторами Опытно-Конструкторского отдела завода.
Взамен верхней стрелковой точки под пулемет "ШКАС" на самолетах, находящихся в частях, монтируется установка "ФТ" под пулемет Березина - УБТ…" и т.д.
Бюллетень подписан:
Главный инженер завода М.Корнеев
Врио зам.нач. ОЭР П.Мороз
Согласовано:
Главный конструктор завода А.Путилов
Нач.воен.пред-ва ГУ ВВС КА инженер-подполковник А.Романов
Приказом Наркома Обороны СССР №206 от 6 мая 1943 года эта наша работа была высоко оценена.
Единственным человеком, который был против этой моей работы, был Главный конструктор А.И.Путилов. Дело в том, что он считал, что я занимаюсь не своим делом. Но ведь действительно: я, начальник бригады фюзеляжа ОКО-22, а П.А.Чугунов - конструктор этой бригады. Мы оба никогда не занимались стрелковым вооружением. Но пройти мимо недостатков мы не могли.
В Казани было голодно. Все, что можно было променять на рынке на продукты питания, моя жена меняла.
Порою выручали табачные изделия и водка. Я не пил и не курил. А на заводе и то и другое исправно выдавали. Шел товарообмен. Так и жили. Но иногда, бывали очень обидные ситуации: однажды жена пришла с рынка очень довольная совершенной сделкой. Она на бутылку водки выменяла большую банку американской тушенки и попросила меня ее открыть. Я взял свой перочинный нож (лезвие отличной стали) и вскрыл банку. В банке, вместо тушеного мяса, лежал кусок кирпича завернутого в тряпку. Было и такое. Осенью ходили по колхозным полям и перекапывали их, доставали картошку. Надо прямо сказать, что колхозы убирали картошку плохо. Много ее оставалось в земле. Но и народу-то в колхозах было мало.
С наступлением зимы 1942-1943 гг. все осложнилось. Я и мой товарищ Сева Лихачев решили пойти в татарские деревни, расположенные в 30 км от Казани и достать там картошки. Жены наши снабдили нас предметами женского туалета (мужское цены не имело), котрые мы должны были обменять на картошку. "Эх, картошка, объедение, пионеров идеал. Тот не знает наслаждения, кто картошки не едал". Была такая песня.
Из досок мы сколотили простейшие санки, взяли с собой веревки, пару мешков, тряпки. Нам выдали по куску черного хлеба, который мы сунули "За пазуху" и мы отправились в "плаванье". И было это 21 января (день смерти В.И.Ленина), был 25-градусный мороз и ясная погода.
30 км мы прошли легко. Молоды были. Вошли в деревню. Нет ничего позорнее просить хлеб - продукты питания. Стучим в окно, предлагаем тряпки в обмен на картошку. (Деньги никто не брал). Тебя гонят в шею. Наконец, попадаем к "сердобольной" хозяйке и тебе достается мешок, целый мешок картошки. Нам удалось добыть два мешка. Как могли укрыли их от мороза и увязали на санки. Поели хлеба и отправились в обратный путь. Надо сказать, что пройти пешком 30 км по холмистой дороге с грузом, дело совсем не простое. На нашу беду деревянные, из досок, полозья санок размочалились и прекратили скольжение. (Это расплата за разгильдяйство и самонадеянность). Надо было оковать железными полосками и все было бы в порядке. Делать было несего и мы буквально тащили сани. Наступила ночь. Хорошая, лунная и морозная ночь. Прошли м 24 и мой напарник заявил: "Все, сил больше нет и дальше идти не могу". Что было делать? Никакие уговоры не действовали. Действительно у него отказал мотор (сердце). Пришлось тащить и сани и его.
Устал чертовски, стал весь мокрый. Одни в поле, кругом только снег и мороз. Решил присесть и отдохнуть. Стало удивительно хорошо, стал засыпать. Вот так и погибают люди, они просто замерзают. Произошло совершенно непонятное явление. Какой-то внутренний голос закричал: "Что ты делаешь, ты ведь погибнешь! Немедленно проснись и в дорогу. Только вперед!". Я мгновенно проснулся, разбудил Севу. Умылся снегом. Дал в руки Севы кусок веревки, которым был связан груз и заставил его, держась за этот кусок веревки, идти за санями, а я потащил груз. Я сумел дотащить и груз и товарища. Но совершенно выбился из сил. Сил у меня хватило только на то, чтобы зайти в дом и свалиться, не раздеваясь, на пол и мгновенно уснуть. Говорят, что я проспал сутки. Может и так.
Картошку мы привезли, но нет ничего позорнее этого товарообмена.
Был такой случай.
Зимой 1943 г., воскресный день. Не помню, почему я был на аэродроме, но уже начало темнеть. Вдруг вижу заходит на посадку Ли-2. Подруливает на стоянку, а концы винтов у него загнуты в бараний рог. Самолет остановился, выключили двигатели. Вышел долговязый командир корабля в форме морского летчика. Подошел ко мне, смотрю и глазам своим не верю. Да, это Сережа Смирнов, мой школьный товарищ. Вот была встреча! Спрашиваю, что случилось! Да, говорит, пришлось спешно взлетать с неподготовленного аэродрома. Вот и погнул винты. Просит оказать помощь. Времени на разговоры, практически, нет. Побежал в цех за медником. Никого нет. Нашел киянку. Сам поправил лопасти винтов. Проверил сделанное как положено. Попрощались с Сергеем. Он поблагодарил. Сели и улетели. Больше я его не видел. Что с ним случилось на дорогах войны? Не знаю.
Было и такое.
Выйдя из проходной завода в морозную ночь зимы 1942 г., я не мог перейти улицу, проходила колонна арестантов, сопровождаемая красноармейцами. Охрана шла с примкнутыми штыками и вела на поводках сторожевых собак. Арестанты - молодые женщины, очень плохо одетые. Начала и конца этой колонны не было видно, они скрывались во мгле морозной ночи. За какие грехи эти молодые женщины попали в свое теперешнее положение? Я стоял и думал, мне было холодно и голодно, а им? А, впрочем, о чем было думать? В те далекие времена, никто из нас и представления не имел о разработанном, лично Сталиным, генеральном плане уничтожения цвета российской нации, плана уничтожении интеллигенции, передового рабочего класса и передового крестьянства.
Созданная под его, Сталиным, руководством огромная сеть концентрационных лагерей (ГУЛАГ) пополнялась по выдаваемой им ежегодной разнарядке пополнения этих лагерей. В один год подвергались аресту до 2000000 человек.
Кроме того, на всей территории СССР были организованы так называемые "тройки", которые без суда и следствия вершили суд над ни в чем неповинными людьми. Приговор - расстрел.
В стране царил полный произвол. Так, что удивляться-то было нечему!
Российская Авиация SVAVIA.RU * Все права защищены. © 2000
|
наверх
РќРћР’РћР•:
Л.Л.Селяков "ТЕРНИСТЫЙ ПУТЬ В НИКУДА. Записки авиаконструктора."
Версия для печати
