Первый полет "сотки" был назначен на 22 декабря 1939 года. О том, как машина выглядела за девять месяцев до полета, свидетельствует рисунок, вложенный в "альбом". Дата на рисунке - 6 апреля 1939г. Черемухин назвал этот рисунок "Перегрузочный вариант". Да, сразу и не сосчитать, как много специалистов работают на ней. Это В.Л.Александров и вооруженцы Б.С.Вахмистров и К.И.Трунов, Е.К.Стоман, и Н.С.Некрасов, А.В.Надашкевич и многие другие.

"Великого немого"- Некрасова мы уже видели - теперь он, верный себе, занимается хвостовым оперением.

С Владимиром Леонтьевичем Александровым Черемухин знаком еще со времени работы по исследованиям при постройке первого пассажирского самолета ЦАГИ - АК-1. И теперь они в одной команде у зэка Петлякова, а в знак, видимо, особого расположения коллега и приятель представлен художником в нескольких цирковых номерах: В "джазе" - он слева от Минкнера, теперь он - "Рыжий"

		Два гренадера.24.04.39

А вот и еще одна пара - на машине они на самой верхней точке - это вооруженцы Борис Сергеевич Вахмистров и Константин Иванович Трунов. На "цирковой афише" их работа конечно же "засекречена". ("Воздушные стрелки Вахмистров,Трунов").

"Воздушные стрелки Вахмистров,Трунов"

Одна из страниц "альбома" насыщена информацией, пожалуй, больше других, хотя и без картинки". ("Стопроцентная новость. Тимоша колесоглотатель"). Эта афиша наводит на мысль, что конферансье значительно расширил границы летописи, включив в нее рассказ не только о проектировании и постройке "сотки", но и ее летных испытаниях. Яркие подробности, сообщенные нам, будущим зрителям, свидетельствуют о том, что автор "афиши" сам был свидетелем происходивших событий. Ведь действительно, утверждают знатоки, что "при одном из испытаний "сотки" произошло ЧП - при посадке не сработал механизм выпуска шасси (в этом полете колеса были заменены на лыжи). Вернее, ни летчик, ни штурман не смогли увидеть выпуск лыж, даже, когда задействовали ручной аварийный механизм выпуска шасси. Не помогли никакие развороты. При не очень "мягкой" посадке на снег были обнаружены торчавшие поршни шасси, оторвавшиеся от шарниров. "Ну, как же мог летописец не отразить такую "ноовоость"! Что же касается портрета, то известен портрет Тимофея Петровича Сапрыкина, нарисованный Черемухиным еще легально в добрые цаговские времена. Подпись под рисунком: Тимофей Петрович Сапрыкин.Рисунок Черемухина. 20-е годы. Сравнив рисунок с фотографией, (ф.035Тимоша) Подпись: Т.П.Сапрыкин еще раз убеждаемся в таланте Черемухина - портретиста. В "Перегрузочном варианте" мы видим прихрамывающего Тимофея Петровича точно по направлению к шасси, где пока, 6 апреля 1939 года, все в порядке.

"Стопроцентная новость. Тимоша колесоглотатель"	Тимофей Петрович Сапрыкин.Рисунок Черемухина.20 -е годы

"Борьба за чистоту"3.03.39

Один из дружеских шаржей датирован 3.03.39г. и назван "Борьба за чистоту". Где боролись за чистоту пока неизвестно, но ясно, что не на воле - шарж вложен в "ЛЕТОПИСЬ", являясь ее неотъемлемой частью. Теперь, пожалуй, можно сказать, что ЛЕТОПИСЬ начинается именно с этого рисунка.

Почему это так, поймем чуть позже, когда перейдем к теме еще не затронутой до сего времени.

Прибывшие из болшевских бараков зэки попали, наконец, в обстановку настоящего конструкторского бюро. Огромный зал, светлый и просторный, зал впоследствии называли не иначе как АКВАРИУМ. Да, в прекрасном зале здания КОСОС - днем, но после работы - спальные камеры, в каждой по 15 - 20 человек. В каждой из спален сразу нашлись ревнители чистоты. Один из эпизодов борьбы за нее Черемухин - художник запечатлел. Но кто они эти борцы? Зная Арона Юльевича Рогова, оценили, конечно, сходство характерного профиля правого борца с оригиналом.

Совсем недавно появилась возможность подтвердить наше предположение, а, кроме того, узнать о страсти А.Ю.Рогова к наведению порядка, ранее замеченной Черемухиным и совсем неизвестной нам. Чтобы убедиться в том, что не ошиблись, послали ксерокопию шаржа (за океан) Е.М.Миндлину - он многие годы работал в одном отделе с А.Ю.Роговым. И вот что мы узнали: "В пятидесятые годы А.Ю. был зам. нач. моторной бригады в КБ Туполева. Кроме основной работы (он занимался, кстати, вместе с А.С.Файнштейном, вопросами конструкций мягких топливных и масляных баков), он рьяно следил за порядком. Молодые сотрудницы, работавшие с ним, называли его (с любовью) "Классная дама".

Е.К.Стоман

"Соло на макете"

"Любимец публики"

Е.К.Стоман 1930г.

Но кто же другой боец - тот, что кудрявый? - так ведь и не знаем.

Как в любом ансамбле, в "ансамбле за решеткой" были, конечно, и свои солисты. Один из них - Евгений Стоман. ("Любимец публики") У него много ипостасей: он и "У КОВРА", он и на макете мясищевского дальнего высотного бомбардировщика ДВБ - 102 ("Соло на макете"), он и участник подготовки к полету петляковской СОТКИ из "перегрузочного варианта" - здесь он - в роли простого работяги, качающего топливо. Как ни много показал Художник, добавим к портрету специалиста широкого профиля: У Евгения Карловича Стомана - красивая биография: он, как и Черемухин, родился в 1895 году и, окончив гимназию в 1914-ом, через год уже в звании прапорщика участвует в Первой Мировой войне, которую закончил полным Георгиевским кавалером. Многие, кто бывал в Кремле, видели или еще увидят его фамилию на одной из мраморных досок среди таких же кавалеров, как он. С апреля 1918 года он - сначала летчик, а вскоре нач. авиаотряда Красной армии, затем слушатель Военно-Воздушной Академии. Арестовывали Георгиевского кавалера дважды. Первый раз это было в 1930г. (Е.К.Стоман 1930г.) Тогда его освободили через девять месяцев. В 37-ом его "взяли" 10 ноября. Как выяснилось, паспорта при аресте не оказалось - Евгений Карлович - в то время заместитель нач. летной станции ЦАГИ - свой главный документ хранил, конечно, в сейфе на службе.

А вот и еще один солист - "Весовой эквилибрист". ("Весовой эквилибрист Н.Н.Бураков за работой") Из афиши следует, что Бураков Николай Николаевич в шараге занимался труднорешаемыми вопросами центровки.

"Весовой эквилибрист Н.Н.Бураков за работой"

"Весовой эквилибрист"

В прилагаемой к афише картинке Художник поясняет, как сложно было зафиксировать весовые характеристики при многообразии оборудования проектируемой "сотки". Не упустил, конечно, Черемухин возможности подчеркнуть и педантичность Николая Николаевича, не забывшего, наряду с весом такого оборудования как, например, винты, шасси и множество электромоторов, учесть вес тросточки Сапрыкина.Кстати, обратим внимание как конструктивно надежно закрепил ее Художник-Конструктор.

Николай Николаевич с восемнадцати лет служил в Красной Армии, сначала в Чрезвычайной комиссии по снабжению армии, затем в Комиссии РВС Республики и Военном отделе Рабоче - Крестьянской Инспекции. Военную службу он сменил на Лесотехнический институт в Ленинграде. После института - с 1927 года сначала в ЦАГИ, а потом в ВИАМе. Незадолго до ареста ему была присуждена ученая степень кандидата технических наук. В апреле 1938 года он был арестован, и еще на одного кандидата наук пополнилась команда зэков. В справке, выданной Николаю Николаевичу Управлением НКВД по омской области, указано: "Отбывал меру наказания с 13.04.38 по 29.08.43 со снятием судимости освобожден из спецтюрьмы УНКВД досрочно". Вот так! Cудимости как бы и не было - ведь сняли!, но почти пять с половиной лет жизни - в спецтюрьме! Было, однако, событие, скрасившее Буракову путь из Омска в Москву. За несколько дней до получения упомянутой справки в Москве Народным комиссаром авиационной промышленности Шахуриным был подписан приказ № 844/К, по которому Бураков, Файнштейн и другие специалисты направлялись на завод 156, то есть к Туполеву, в Москву "для постоянной работы по специальности".

Работая в ОКБ Туполева Начальником бригады техописания и техдокументации, Николай Николаевич, наряду с основной своей работой, приступил к восстановлению уничтоженных во время войны архивов. В результате им были воссозданы материалы о постройке туполевских аэросаней, самолетов, торпедных катеров, составлены "Документальные истории" самолетов от АНТ-1 до АНТ-58.

Леонид Леонидович Селяков в своих "записках авиаконструктора" (См.Л.Л.Селяков "Терниcтый путь в никуда" Москва 1997г) подробно останавливается на одном из основных достоинств серийного самолета Пе-2. Эти же достоинства характерны для опытной "Сотки". "Это был, - пишет Леонид Леонидович, - первый в Союзе самолет, на котором так широко была применена электротехника. Триммера РВ, РН и элеронов, автомат вывода из пикирования, жалюзи радиаторов, управление посадочными щитками, стабилизаторами и другие агрегаты имели электродистанционное управление".

"Эксцентрики на приборах"

Итак, огромное, совершенно новое для самолета Хозяйство. Вели его - "Эксцентрики на приборах "Армянский дуэт Енгибарян и Качкачьян - оба из ЦАГИ. ("Эксцентрики на приборах") Вот, оказывается, когда потребовалось вмешательство режиссера с огнетушителем! И дело, конечно, не в темпераменте армян - больше всего опасались, а, возможно, и были свидетелями коротких замыканий, искрений и прочих электрических, известных из быта происшествий. Кроме такого рода происшествий, были и другие "помехи". Один из рисунков летописца - свидетельство тому. На чертежной доске черным по белому: "Дистанционное управление", а впереди и справа множество женских силуэтов, от выразительности которых бедный Амик Аветисович восклицает:"Невозможно заниматься!"

"Не сырчай, пажалуйста" 3.04.1939г.

Как мы уже знаем, завершается ЛЕТОПИСЬ оглавлением, на втором листе которого читаем: "!ПАНТОМИМА - АПОФЕОЗ!"- вот так двумя словами выразил летописец состояние и чувства тех, кто, стоя на крыше тюремного "обезьянника", увидел 1 мая 1940 года полет, успешное завершение которого сулило СВОБОДУ.

Петляковцы освобождались. Им предстояло делать серийную машину. Владимира Михайловича Петлякова освободили 25.07.40г. в соответствии с таким документом:

Из протокола №6. 25.07.40.

Но есть и еще одна бумага, называемая "ОПРЕДЕЛЕНИЕ", по которой Владимира Михайловича реабилитировали. Она составлена пятнадцатью! годами позже первой - в 1955-ом, но мы - то знаем, что Петляков погиб 12 января 1942 года в воздушной катастрофе - об этом в документе ни слова.

Одновременно с Петляковым освободили многих из тех, с кем познакомил нас летописец. Однако, ни сам Черемухин, ни Файнштейн, ни Бураков освобождены не были, несмотря на то, что и они надеялись.

А.Н.Туполев. 1937 г.

Прошли годы. С того времени как Алексей Михайлович Черемухин завершил ЛЕТОПИСЬ прошло более 60 - и лет. Ушли из жизни те, кого он удостоил своим вниманием. Теперь, когда Летопись впервые полностью представлена на этих страницах, мы с благодарностью оцениваем труд Летописца - Алексея Михайловича Черемухина, благодаря вниманию которого на долгие годы сохранится память о них.